Читаем без скачивания Еще один попаданец. Часть 2 [СИ] - Вячеслав Сизов

— Да сейчас дополнения внесу. — Достав из планшетки журнал сделал в нем несколько записей и дал его Горячих. Тот, прочитав все написанное, оставил свой автограф.

— И когда только успел?

— Пока в казарме был, накидал. Виктор. Там связисты к вам должны линию кинуть.

— А у нас связь есть. Через штаб инженерного полка. Там телефон только разбит был.

— Вот и хорошо, звони каждый час.

— Есть. Разрешите идти? — Спросил у нас Малышев.

— Давай. — Разрешили мы. И Малышев убежал к себе.

— И я пойду. Как прорветесь, не забудьте сигнал дать, чтобы мы знали.

— Не беспокойся. Сделаем.

Пожав друг другу руки, мы простились. В клубе все шло своим чередом. Посреди помещения на расчищенной площадке высились штабели с боеприпасами, часть окон была укреплена мешками с песком. Трупы немцев были вынесены и сложены в большую воронку. Наших тоже похоронили.

Ерофеев доложил, что к отряду присоединились еще 30 человек из различных подразделений. И это не считая артиллеристов. Старшим у артиллеристов был пожилой сержант — сверхсрочник Григорий Николаевич Макеев. Мы с ним познакомились и переговорили. Я объяснил задачу и на карте показал, где планирую использовать их. Подчинив ему всех присутствующих в клубе артиллеристов, направил искать исправные орудия и снаряды.

Через вход в алтарной части клуба зашла группа вооруженных автоматическим оружием бойцов и командиров. Во главе нее шел невысокий с бледным и озабоченным лицом полковой комиссар. Ерофеев, присутствовавший при беседе с артиллеристом, тихим голосом сообщил, что это полковой комиссар Фомин. Он его раньше видел в 84 полку.

Война войной, а Устав никто не отменял. Я подошел и представился. Выслушав мой доклад, полковой комиссар чтобы не мешать бойцам предложил куда-нибудь пройти и там поговорить. Единственное место, которое более или менее подходило для этого, была будка киномеханика. В сопровождении нескольких командиров и пограничников мы прошли на хора. Развернув на столе схему крепости, доложил складывающуюся обстановку и что предпринимается для выхода гарнизона в места сосредоточения, отражения атаки врага. После чего предложил подняться на НП и там все увидеть своими глазами. На площадке НП мы продолжили разговор.

— Владимир Николаевич. Поясните, почему вы прислали свое приглашение именно мне?

— Товарищ полковой комиссар. — Начал я, но был остановлен Фоминым.

— Обращайтесь по имени отчеству.

— Ефим Моисеевич. Настолько я знаю, вы приняли на себя командование гарнизоном. Кроме того вы единственный старший командир в крепости. Остальные или не смогли пробиться или погибли. В крепости нет ни одного командира или хотя бы начальника штаба полка. Я не говорю о дивизионном командовании. Их представители сюда так же не смогли пробиться. Кроме посыльного принесшего устное указание о выходе гарнизона. Для организации обороны требуется руководитель именно вашего уровня. Который мог бы ставить конкретные цели и требовать их выполнения от нижестоящих по званию и должности. Так что кроме вас некому возглавить оборону.

— Хорошо. Вы правы. Кто еще войдет в штаб? В каком качестве вы видите себя?

— Пока штаб обороны — вы и я и тех, кто находится здесь. Остальные члены штаба появятся после выхода из крепости основной части гарнизона. В него войдут те командиры, что останутся здесь продолжать оборону. Из них будут назначены руководители участков обороны. Кем я себя вижу? Тем же что и сейчас — командиром штурмового или ударного отряда. Мои бойцы как раз для этого подготовлены.

— Понятно.

— Где будет размещаться штаб обороны? Здесь в клубе или в Арсенале?

— Нет. Я думаю, что штаб обороны лучше разместить в штабе 33 полка. Считаю что там наиболее удобное место, чем здесь или Арсенале. Сейчас там тыловая позиция цитадели, прикрытая гарнизонами Западного и Восточного редюитов, предмостовыми укреплениями Трехарочного моста и цитаделью. Фактически это центр нашей обороны. Оттуда через Арсенал можно связаться со всеми частями цитадели. Арсенал находится очень близко к Тереспольской башне — фактической линии обороны. И подвержено обстрелу артиллерией. Здесь же в клубе останется наблюдательный и корректировочный пункты, а в зале склад боеприпасов.

— Не боитесь что немцы, обстреляв клуб, уничтожат склад?

— Думаю, нет. После уничтожения немцев мы пользуемся их световыми сигналами. Пока удается их дезинформировать и враг сюда не стреляет.

— А нельзя вашу методику перенести и на другие объекты?

— Думаю, нет. Немцы, проникшие в крепость, имели радиостанции и сообщали о захвате зданий. Ни одного радиста мы не смогли взять живыми. А без них общение с врагом проблематично.

— Понятно. Что ж я думаю, что ваше решение правильное. Жаль, что капитан Зубачев пойдет на прорыв. Он бы мог помочь в работе штаба. Но им предстоит не менее сложная задача прорваться и вынести раненых. Вы всех командиров предупредили о необходимости сбора всех раненых?

— Да такое указание передано всем с кем смогли связаться.

— Какие ближайшие задачи штаба?

— Во-первых собрать и направить в прорыв как можно больше бойцов гарнизона. Во-вторых организовать активную оборону крепости, в третьих полностью очистить цитадель от немцев.

— Что ж все правильно. Задачи вами определены, верно. До прорыва я хотел бы переговорить со старшим группы эвакуирующей знамена. Не знаете, кто ею командует?

— Старший лейтенант Горячих Дмитрий Ильич. Начальник особого отдела нашего полка. Знамена вашего полка и частей гарнизона собраны. Его вы найдете у БА. В столовой инженерного полка держит оборону группа нашего полка во главе с сержантом Малышевым.

— Понятно.

После этого договорившись о связи, мы расстались. Полковой комиссар ушел к Кольцевым Казармам, а я решил уточнить обстановку.

Суета у Белого Дворца заметно уменьшилась. Колонна бронетехники выстроилась у столовой инженерного полка. Три БА и четыре Т-37(38). Слабенькая конечно ударная сила, но какая есть. У немцев в крепости и такой пока нет. Но пригонят …. Надеюсь, что мы к этому будем готовы и встретим врага горячими пирожками. Нам бы до ночи продержаться…

… Вскоре на Трехарочном мосту появилось несколько БА-10. Из башенных орудий стремившихся подавить немецкие позиции на валах укреплений у Трехарочного моста. Следом за ними катили Т-38, а дальше ощетинившись штыками, густой цепью двигалась пехота. Кто-то из немцев, засевших на предмостовых укреплениях, запустил в небо зеленую и синюю сигнальные ракеты. Оттуда же ударили вражеские пулеметчики, пытаясь остановить наступающих, но прикрываясь огнем и броней, бойцы устремились вперед. От Северных ворот по дороге между редюитами им навстречу двигалась еще одна наша пехотная цепь, беря немцев в кольцо.

По мосту во фланг нашим ударил пулемет, а небо украсилось еще несколькими сигнальными ракетами зеленого и синего цвета. Он бил из кустов у Домов командного состава. Сраженные пулями врага бойцы падали на мостовую или воду, но остальные продолжали бежать вперед. Один из бронеавтомобилей остановился, развернул орудие в сторону нового врага и послал туда несколько снарядов. На некоторое время немцы там замолчали. И лишь взлетевшая в небо сигнальная ракета показала, что они все еще там. Не выдержав удара с двух сторон, сидевшие на валах немцы попытались отступить в сторону Восточного форта. Сделать им этого не удалось, кольцо вокруг них сомкнулось. Часть немцев, сдаваясь, подняли руки, но наших было не остановить и пленных они не брали. Предмостовые укрепления полностью перешли под наш контроль. Часть пехотинцев заняла брошенные врагом окопы, используя трофейные пулеметы, разворачивала оборону на валах. Из казематов снизу валов к ним наверх стали подниматься группы красноармейцев.

Несколько броневиков в сопровождении танка, продолжая наступление, повернули в сторону казарм 125 полка, туда же развернулось и часть пехотинцев. Еще два Т-38 и БА двинулось к Восточному редюиту на помощь его защитникам.

Как только на валах все было решено. Под прикрытием еще одной группы бронетехники быстрым шагом и ощетинившись стволами в разные стороны, вышла группа Горячих, устремившаяся к Северным воротам.

Как только она преодолела мост, из цитадели в ту же сторону стремясь как можно быстрее покинуть мышеловку, бросилась большая толпа бойцов. Многие неодетые, босиком, в окровавленных повязках и без оружия. Говорить о какой — то четкой организации этого потока не приходилось. Подразделения перемешались между собой. Кто, откуда, где командиры понять было не возможно. Но главное было то, что бойцы не бросили своих тяжелораненых и несли их на носилках. Тут и там среди гимнастерок и нижнего белья мелькали женские платья. К ним присоединялись и те, кто прятался под валами, в Западном редюите и ДНС. В большинстве своем это были раненые, женщины и дети.